Hueviebin1

Восхвалению армейской службы в советской пропаганде всегда было отведено особое место — как-никак, миллион пар бесплатных рабочих рук ежегодно на дороге просто так не валяется. Фильмы, открывающие глаза несмышленых юношей на прелести армейской службы, регулярно крутились в кинотеатрах (например, «Весенний призыв» 1976 года). По телевизору же молодняк поджидали передачи наподобие «Служу Советскому союзу», в которых показывалось, как солдаты с правильными славянскими лицами в отлично подогнанных формах с надраенными пуговицами, бляхами и начищенными сапогами «осваивают новую технику», «повышают свою боевую и политическую подготовку» и, главное, «передают знания молодым». Такой себе паркетный гламур в погонах. Важнейшее из искусств — кинематограф — заслуживает особого внимания. В том же «Весеннем призыве» призывник отчего-то напоминает не замученного раба, которого отправляют на каторгу, а мальчиша Чарли, которому прислали билет на волшебную шоколадную фабрику. Вероятно, некоторые даже верили в реальность происходящего на экранах, так что после призыва многих ждал весьма неожиданный сюрприз.

Но в марте 1987 года весь этот квазимилитаристский сироп, предназначенный разве что для поднятия боевого духа домохозяек, под шумные всплески водного потока был благополучно спущен в унитаз. Чтобы в одночасье обрушить громадную армейскую систему, отъедавшуюся на калорийном солдатском мясе не один десяток лет, хватило лишь робкого движения пальца одного ничем не примечательного призывника. Троцкий говорил, что государство начинается с армии. Как ему ответила сама история — с армии оно и погибает. Я даже могу назвать точную дату реальной смерти государства советского — точку, после которой пути назад не было — по злой иронии этот день выпадает прямиком на День защитника отечества 23 февраля 1987 года. Дальше события развивались очень стремительно.

«Дедовщина» — пожалуй, первое слово, которое приходит на ум при упоминании советской и постсоветской армии. Однако говорить об одной лишь дедовщине — бесстыдно умалять истинную значимость мрачной мощи и величия Советской Армии, которая во все времена являлась наиболее устойчивой и значимой единицей общесоветского криминалитета. Это тебе и тотальное воровство, и повсеместная коррупция, и использование рабского труда, и зона наиболее ожесточенных межэтнических столкновений, и пьяные солдатские погромы (а порой и бандитско-мародерские нападения солдат на целые села), и только потом дедовщина, являющаяся прямым окончанием этой преступной цепочки. Более того — советская армия, как никакая иная социальная структура, поставляла в общество мелко-уголовный элемент, существенно опережая в этом вопросе даже ПТУ с промышленных окраин. По сути, ряд вспомогательных войск (строительный и железнодорожный батальоны в особенности) являлся порталом в мир криминального отчуждения. И когда мы говорим про советский криминалитет, мы подразумеваем отнюдь не романтичные гангстерские войны, подобные тем, что гремели в США. В Советском Союзе криминал был несколько банальнее, сводясь к примитивной последовательности «украл — выпил — в тюрьму», чуть реже — «выпил — зарезал собутыльника — в тюрьму». Да, в незамысловатом государстве и преступность была до смешного незамысловатой.

Более изящной визуализации «Вставания с колен», чем офицер МЧС, прыгающий перед барином за ключами от новых пожарных машин, я давно не встречал. А раньше барин бы ему еще под ноги из кольта постреливал, чтоб офицер, прыгая за ключами, «Яблочко» ему исполнил. Так что прогресс, как в немецких порно-фильмах — налицо. Хороший глава республики. И ключики дал, и спортивную форму офицера проверил: какая-никакая, а физическая нагрузка — аж гордость берет за форму нашего офицера.